Было время, служил я в армии. Потом остался на службу по контракту. Дни стояли жаркие, все физические упражнения давались нам с трудом. У нас был большой полигон для стрельбы. Рано утром мы выезжали туда, ставили ...
Было время, служил я в армии. Потом остался на службу по контракту. Дни стояли жаркие, все физические упражнения давались нам с трудом. У нас был большой полигон для стрельбы. Рано утром мы выезжали туда, ставили палатки и до вечера были на стрельбище. Стрельбище от трассы отделяла небольшая лесополоса, вот наше начальство и не задумывалось ставить еще какие-то металлические заборы или другие искусственные ограждения. Разумеется, предупреждающие знаки были расставлены. Но и только. Однажды мы приехали, как обычно, с рассветом. Поставили взводом палатки и стали переодеваться в них. Вдруг раздался взрыв, а потом женский жуткий крик и причитания следом. – Граната, – спокойно сказал один лейтенант. Он у нас был самый умный, по звуку мог определить, что и где рвануло. Мы повыскакивали из палаток – целый взвод – 30 человек. Выбежал я и увидел такую страшную картину: у лесополосы на земле сидит женщина, склонившись над ребенком лет шести. Женщина орет в голос, а мальчик лежит, не шелохнувшись. Прибежал наш армейский врач, вызвали «скорую». Мальчик был жив, но его контузило и оторвало два пальца на правой руке. Как выяснилось позже, женщина частенько ходила дорогой через лес из своей деревни в поселок за мясом. В то злополучное утро она взяла с собой своего маленького сына. Они проходили как раз мимо лесополосы, за которой располагался наш полигон. Случайно попали на границу с полигоном. Там мальчик нашел гранату. Как она оказалась там, до сих пор непонятно. Мальчуган поднял гранату и бросил ее с размаху о землю. Произошел взрыв. Паренек упал, потеряв сознание. Потом были разбирательства. Нашему руководству, конечно, досталось, потому что полигон не оградили. Пошли выговоры и гауптвахты. Через два дня нас заставили обнести полигон по периметру колючей проволокой и выставить караул. Нам, безусловно, только усложнили жизнь: не было никакого удовольствия стоять охранять полигон на солнцепеке или в ливень. Но все же радовала мысль, что таким образом мы спасаем жизни местных жителей и свои. Я пришел из армии и женился. У нас родился сын. Сейчас ему уже девять лет. Я никогда не забывал ту страшную историю на полигоне, и мой ребенок четко знает, что нельзя ничего поднимать с земли. Что бы то ни было!